всегда был слишком тонок для этого мира.
я помню ее пышные, завивающиеся мелкими волнами волосы светло-коричневого цвета, которые были ей где-то по плечи,
скрытый за этим объемом слуховой аппарат и сияющую улыбку, когда она не слышала, но понимала нас.
мне было где-то семь или восемь лет. она была старше года на три (а может и больше),
но нам все равно было интересно вместе. хотя на самом деле я даже не помню, как мы общались.
я не знал языка жестов, а она не могла говорить. только показывала на предметы и картинки своими
тонкими белыми пальчиками. она была очень умная и солнечная. я не помню момента, чтобы она плакала
или грустила. в голове четкая картина того, как мы сидим рядом, и она улыбается мне.
до сих пор я не встречал человека, рядом с которым мне было бы так же тепло и уютно.
зато я отчетливо помню ее маму. все эти каталоги avon, темного цвета помады на ее тонких губах
и очаровательную щербинку между передними верхними зубами.
кажется, она часто приходила к нам и много смеялась.
года три-четыре назад (если не больше) мы как-то с маман встретили их.
тогда она еще не была замужем (или все-таки да?).
почему я это все вспомнил?
маман повела меня на овощной рынок, и я просто понял, что тогда мы видели их осенью/зимой, когда
дороги были покрыты снегом, а бабушки, надев теплую одежду и закутавшись в шали, все так же
торговали на улице. и меня осенило, что когда-то в моей жизни был такой чудесатый человек,
воспоминания о котором хранятся в моем сердце.
и я подумал: черт, я же не помню, как мы общались, как мы понимали друг друга.
спросил маман, а она тоже уже все сто раз забыла.
детьми мы были по-настоящему волшебными и всемогущими.
ведь есть в этом что-то такое, о чем никогда не хочется забывать.